О душевных терзаниях юного пионера, родившегося в год Гагаринского полета в космос.
Всё мое пионерское детство меня терзала одна тайна. В 1963 году, на исходе которого мне исполнилось два года, в моем родном городке Заволжье — «в молодом советском городе энергетиков и моторостроителей» — у перекрестка проспекта Мира и площади Ленина, на краю большого газона перед клубом «Энергетик» в небольшой бетонный саркофаг под торжественные звуки духового оркестра была заложена запаянная стальная капсула, содержавшая в себе письмо, адресованное будущим поколениям, после чего саркофаг был запечатан железной плитой. Табличка, установленная на плите, гласила: «Молодым строителям коммунизма будущего — от молодых строителей коммунизма настоящего», с указанием вскрыть капсулу ровно через 50 лет, то есть в 2013 году.
К тому моменту, когда я подрос и сам прочитал выбитые на табличке слова, это место уже приобрело в городе свой особый — в общем-то, почетный, но, отчасти, и мистический — статус, осененный фантастическим светом счастливого коммунистического будущего. К саркофагу подъезжали свадебные кортежи, и новобрачные комсомольцы и комсомолки возлагали на его суровую броню кроваво-красные гвоздики, предполагая, что, возможно, именно их будущие правнуки и будут взламывать эту заветную плиту. Во время пышных похорон к нему несли гробы с именитыми покойниками, словно будущие поколения из своего коммунистического далёка могли узреть, каких людей мы теряли на пути к обществу всеобщего изобилия и гуманизма. Некоторые молодые люди избирали это место для того, чтобы предложить своим возлюбленным руку и сердце, некоторые одинокие пьяницы, заблаговременно вооружившись «Агдамом» или «Солнцедаром», под покровом ночной темноты изливали здесь душу своим еще неведомым потомкам, а некоторые психически неуравновешенные личности, чего греха таить, пытались свести здесь счеты со своей жизнью. Словом, место, как теперь говорят, было в каком-то смысле культовым.
А меня тогда мучил вопрос: о каком таком секрете хотели поведать потомкам комсомольцы 60-х годов XX века? Я считал годы, и получалось, что к 2013-му году мне стукнет уже 52. И мне становилось обидно, что мое поколение обошли, что нам, всем тем, кто в 1980-е годы должен встать в авангарде борьбы за воплощение самой светлой, самой высокой идеи всего прогрессивного человечества, никто не послал никакой поддержки из социалистического прошлого, а этим, из XXI-го века, которые и так уже будут жить в Царствии Коммунизма, им — почему-то послали. Мне, юному пионеру образца 1972 года, было горько осознавать эту явную несправедливость самого справедливого строя на планете, и я — теперь могу честно признаться — в глубине души невзлюбил эти нагло грядущие поколения молодых строителей коммунизма.
Однако, чтобы как-то примирить себя с неизбежной несправедливостью, я представлял, как через много-много лет мы, седобородые 50-летние старики и седовласые 50-летние старушки, увешанные по самые уши заслуженными наградами, тоже приковыляем на эту площадь, и когда эти юные наглецы, вскормленные и вспоенные нашим трудом, нашим потом и нашей кровью, вскроют плиту и выковыряют из стальной капсулы полуистлевший от времени пергамент, мы потребуем открыть нам ту тайну, которые наши старшие братья по каким-то неизвестным причинам стратегического значения не могли нам доверить в свое время. И мы прольем свои скупые старческие слезы!..
***
Боже мой, куда сегодня делась эта капсула? Прочёл ли кто-нибудь эти слова, начертанные в последний год хрущевских грёз и запущенные в туманную пустоту будущего? А если и прочёл, я представляю, как этот человек смеялся над ними!.. А уж если он был моим ровесником, я уверен, что смех его был горек, ибо он еще помнит, как мы гордились своим молодым, развивавшимся городом, как презрительно мы смотрели на соседние города, как сами себе завидовали, что нам выпало счастье родиться в этом городе.
Город Заволжье.
Маленький волжский городок энергетиков и моторостроителей.
Мой несчастный, мой родной и любимый город!..
***
Фотография. Клуб «Энергетик». Город Заволжье, Горьковской области. 1960-е годы.
